top of page
И еще, от этого некуда убежать, потому что всему в мире найдется свое имя, потому что весь мир в конечном итоге охвачен, более того — создан паутиной слов.
И нет ничего, чтобы из этой паутины могло выскользнуть: мы знаем все вещи в мире ровно в той степени, в которой они выражены словами; мы знаем себя ровно в той мере, в которой все наши стремления и способности замурованы в словах, как мошки в сгустке янтаря. И главное — наша жизнь четко и без всяких оговорок ограничена нашим знанием, или, говоря по-другому, той самой паутиной слов.
«Мир вещей создан миром слов» — так говорил об этом Жак Лакан. То же утверждалось в «Ланкаватара-сутре» (одном из основополагающих текстов дзен-буддизма). Вот первая Истина, которую выражает и дзен, и психоанализ Жака Лакана.
Истина неприятная. Убежать из паутины слов невозможно, и мало у кого хватает мужества это признать. Ведь куда проще зажмуриться. Улыбайся! Ищи позитив! Медитируй — впусти в свою жизнь любовь и свет! Не надо сложных теорий, не надо думать!
Знакомые лозунги, не правда ли? А между тем следование им заводит в тупик. Как говорится в известной дзенской истории, поступать так все равно, что пытаться сделать зеркало, полируя кирпич (это о любителях таких простых, бездумных медитаций). А что такое стремление к простоте, как не привязанность к чувствам? Чувства обманчивы, чувства всегда обманчивы — в основе каждого из них лежит слово. Чувства неявно для нас определяются словами, и чем более ярким и притягательным является то или иное чувство, тем более жестко и однозначно оно определяется словом. Человек, опирающийся на чувства, на деле превращается в робота, управляемого жесткими словесными командами.
Быть роботом — просто и комфортно. Иногда даже радостно. За стремлением быть роботом лежит тяга-желание к стабильности и строгому порядку во всем — в мире, в своей жизни. Пусть мир (и мое «я») будет простым, понятным и неизменным — как яркая картинка в рамочке. Таково наполнение той силы, что в дзен-буддизме зовется привязанностью. А Жак Лакан уточнил бы, и уточнение это очень важно: привязанность — это желание признания.
Неожиданно? При чем тут, казалось бы, привязанность и желание признания? Как говорится, в огороде бузина, а в Киеве — дядька. Жак Лакан объясняет это так: наше «я» скроено по чужому лекалу, а лекало — это ожидания других людей, всего мира; в конце концов, всего того, что застыло в паутине слов. Если мы втиснемся в это лекало, в это прокрустово ложе чужих ожиданий — комфортное место в мире нам обеспечено. А это значит, что только признание со стороны других людей дает нам такую возможность. Стало быть, мы должны желать признания, должны иметь привязанность к нему — единственной гарантии нашей мертвой жизни в застывшем мире. С желанием (желанием признания) связана вторая Истина, о которой говорит дзен и Лакан: «Желание — причина наших страданий».
И вот тут начинаются парадоксы. В паутине слов мы можем занять место только какого-либо из узелков этой паутины, но тогда мы мало чем отличаемся, образно говоря, от запеленутой в паутину мертвой мухи. А вне паутины слов, то есть вне мира, попросту говоря, нас вообще нет ни в каком виде — даже в виде мертвой мухи. Как же быть, можно ли выйти из этого тупика?
Третья Истина дзена и Лакана говорит: можно. Можно потому, что, как говорит дзен, «Желание и Просветление есть одно и то же», а Лакан говорит об этом же такими словами: «Смысл заключен в желании». В паутине слов всегда имеется пустота.
bottom of page