Я обратился к старым учебникам по физике, пошел в библиотеку Патентного офиса, здесь, в Лондоне, а потом в другие места, которые смог найти, где хранят старые учебники. Люди обычно выбрасывают старые книги, когда выходят новые. Сделав это, я обнаружил, что скорость света упала между 1928 и 1945 годом примерно на 20 км/с! (Смех.) Это огромная разница, ведь эта величина дается с точностью до нескольких знаков после запятой. И все же она упала во всем мире, и все получали очень похожие цифры с незначительными погрешностями. Потом она опять поднялась в 1945-м и опять в 1948 году, и снова все стали получать очень похожие цифры. Я был ужасно заинтригован этим и не мог этого осмыслить, так что я обратился к ведущему специалисту по метрологии Национальной физической лаборатории в Теддингтоне. Метрология — это раздел науки, в котором занимаются измерением констант. И я его спросил об этом, я ему сказал: «Как вы относитесь к падению скорости света между 1928-м и 1945-м?» И он мне ответил: «О господи. Вы обнаружили самый неловкий эпизод в истории нашей науки!» (Смех в зале.)
И я сказал: «Но могла ли скорость света действительно упасть? Это могло бы привести к полному изменению некоторых представлений, если бы это было так». Он сказал: «Нет-нет. Конечно, она не могла упасть на самом деле. Это же константа!» Я спросил его: «Но как же вы объясните, что в течение этого времени скорость света падала? Возможно ли, что все фальсифицировали результаты измерений, исходя из идеи о некоем значении, в которое должны верить большинство людей, и что все это было чем-то вроде плода коллективного воображения ученых-физиков?»
Он сказал мне:
— Мы не любим слово «фальсификация».
— Какое слово вы предпочитаете?
— Мы предпочитаем называть это интеллектуальной синхронизацией по фазе. (Продолжительный смех.)
— Но если вы считаете, что это происходило тогда, то как вы можете быть уверены, что этого не происходит сейчас? И что теперешние цифры не являются результатом интеллектуальной синхронизации по фазе?
Он сказал:
— Ну это не так.
— Но почему вы так уверены в этом?
Он сказал:
— Ну мы решили эту проблему.
— Но как?
— Мы приняли постоянное значение для скорости света в 1972 году.
Я предположил:
— Но она, возможно, и сейчас изменяется!
И он ответил:
— Да, возможно. Но дело в том, что мы не можем это узнать, так как именно на скорости света основано определение метра. И все остальные единицы измерения изменяются вместе с ней.
Говоря это, он выглядел чрезвычайно довольным тем, что им удалось «решить» эту проблему.
Затем я спросил его:
— А как обстоят дела с большой G — универсальной гравитационной постоянной Ньютона? Она за последние годы изменилась более чем на 1,3 %, а также она, похоже, варьируется от места к месту и в зависимости от момента времени.
На это он сказал:
— Это всего лишь погрешности. К сожалению, в случае большой G они довольно велики.
Я опять спросил его:
— Но что если она в действительности изменяется? Вполне возможно, что она на самом деле скачет!
И мы перешли к тому, какими способами они ее измеряют. Они получают различные значения в разные дни в разных лабораториях и потом усредняют их. И другие лаборатории по всему миру делают то же самое и получают другие диапазоны значений. И Международный комитет по метрологии, который собирается раз в десять лет или около того, подсчитывает и выдает общее среднее значение гравитационной постоянной. Но что, если ее значения подвержены флуктуации? Что, если она непостоянна? Ведь колебания ее значений фактически наблюдаются на протяжении дня, на протяжении года. Что, если наша планета в своем движении через галактическую среду проходит зоны с темной материей или вступают в силу другие внешние факторы, которые могут ее изменять? Возможно, все они изменяются одновременно?
